С удовольствием жду остальных снимков и понимаю, что отечественный литератор непобедим: на съемку придет хоть больной, хоть мертвый, хоть одноглазый!
пятница, 24 июля 2015
Секундомер
Не смотря на все уровни западла - например, отключили горячую воду, мыла голову холодной, плюс кожа все еще выглядит поганенько и глаз до конца не прошел - встреча с Полиной Захаровой увенчалась успехом!
С удовольствием жду остальных снимков и понимаю, что отечественный литератор непобедим: на съемку придет хоть больной, хоть мертвый, хоть одноглазый!
С удовольствием жду остальных снимков и понимаю, что отечественный литератор непобедим: на съемку придет хоть больной, хоть мертвый, хоть одноглазый!
четверг, 23 июля 2015
Секундомер
Проблема идиотов номер тысяча или "Все как всегда".
Сегодня днем должна быть фотосессия для книги. Красивое фото на заднюю часть обложки, все дела. Что я делаю сейчас? Правильно - офигеваю, глядя в зеркало на опухший насмерть левый глаз. Вот и что это такое?
Конечно, с будущими книгами изначально связано адейшее количество дурацких сложностей: то рецензент занят, то нужные художники завалены работой, вот только это все мелкие косяки. Со всеми случается. Но опухший глаз накануне важной фотосессии - это просто мечта!
Лежу в кровати, смотрю в потолок одним глазом, очень грустно вздыхаю.

Сегодня днем должна быть фотосессия для книги. Красивое фото на заднюю часть обложки, все дела. Что я делаю сейчас? Правильно - офигеваю, глядя в зеркало на опухший насмерть левый глаз. Вот и что это такое?
Конечно, с будущими книгами изначально связано адейшее количество дурацких сложностей: то рецензент занят, то нужные художники завалены работой, вот только это все мелкие косяки. Со всеми случается. Но опухший глаз накануне важной фотосессии - это просто мечта!
Лежу в кровати, смотрю в потолок одним глазом, очень грустно вздыхаю.

понедельник, 20 июля 2015
Секундомер
Наконец появляются новые идеи и планы. Вдохновение и прочие внутренние звери ведут себя перепуганно, как будто их в любой момент могут отлупить палками, но все равно лезут поглядеть мир. Храбрые мои.
Придумала делать книжку-лимитку: совсем мало стихов, зато редкие. И с офигенными фотографиями на сладкое. Ну, может сказку одну туда. Этакий артбук. Поглядим, что из этого получится.
Боже, ну почему вместо лета какая-то лабораторная работа начинающего синоптика? Сижу в Бибирево, ехать в Люблино и в балетках. Искренне пытаюсь внушить себе, что любое говно - в том числе вымокнуть до трусов под московским гадким дождичком - это классный писательский опыт.
Ведь правда же, правда?

Придумала делать книжку-лимитку: совсем мало стихов, зато редкие. И с офигенными фотографиями на сладкое. Ну, может сказку одну туда. Этакий артбук. Поглядим, что из этого получится.
Боже, ну почему вместо лета какая-то лабораторная работа начинающего синоптика? Сижу в Бибирево, ехать в Люблино и в балетках. Искренне пытаюсь внушить себе, что любое говно - в том числе вымокнуть до трусов под московским гадким дождичком - это классный писательский опыт.
Ведь правда же, правда?

воскресенье, 19 июля 2015
Секундомер
Книжные Альпы квартиры в центре.
Воздух пресыщенный и клубится.
Смотрит на масляный оттиск церкви
Непонимающе сонный шпиц.
Руки военного дирижёра
Предпочитают газетам стаккато.
Дочь в полинялых джинсовых шортах
Входит в гостиную, как в палату.
Щурится лето. Стреляют дробно
О лакированный дуб пальцы.
Дочь улыбается, слушает: ровным
Маршем по комнатам звук катится.
Солнце изрешетило штору.
Книги сомкнули ряды - здравствуйте!
Руки военного дирижёра
Не признают
Старости.

Воздух пресыщенный и клубится.
Смотрит на масляный оттиск церкви
Непонимающе сонный шпиц.
Руки военного дирижёра
Предпочитают газетам стаккато.
Дочь в полинялых джинсовых шортах
Входит в гостиную, как в палату.
Щурится лето. Стреляют дробно
О лакированный дуб пальцы.
Дочь улыбается, слушает: ровным
Маршем по комнатам звук катится.
Солнце изрешетило штору.
Книги сомкнули ряды - здравствуйте!
Руки военного дирижёра
Не признают
Старости.

суббота, 18 июля 2015
Секундомер
Ну что ж, вот они - результаты совместной работы с одним из самых лёгких и приятных в общении фотографов этой вселенной!
Незабываемый день в Зеленом Театре на ВДНХ мне подарила freiheit.
Это просто необыкновенный человек! Такое внимательное и трогательное отношение к модели можно желать друг другу на Новый Год! Плюс, у меня до сих пор сводит скулы - нельзя неподготовленному человеку столько смеяться)
Чувство юмора freiheit. сделало мой день, её фотоаппарат носит имя Арчибальд, а её снимки вы можете посмотреть вот здесь: vk.com/games_of_insomnia
Все-таки именно дайри частенько преподносит мне сюрпризы в виде совершенно невероятных знакомств)
Незабываемый день в Зеленом Театре на ВДНХ мне подарила freiheit.
Это просто необыкновенный человек! Такое внимательное и трогательное отношение к модели можно желать друг другу на Новый Год! Плюс, у меня до сих пор сводит скулы - нельзя неподготовленному человеку столько смеяться)
Чувство юмора freiheit. сделало мой день, её фотоаппарат носит имя Арчибальд, а её снимки вы можете посмотреть вот здесь: vk.com/games_of_insomnia
Все-таки именно дайри частенько преподносит мне сюрпризы в виде совершенно невероятных знакомств)
среда, 08 июля 2015
Секундомер
Пропуская нарочно трамваи и электрички,
Постигая порог мысли, усталость мышцы,
Между прочим и личным, между судьбой и лишним,
Мы играли, играли, недоиграв - вышли.
Нами строили, мерили, недотерпев - вычли.
Остается висеть в блокноте большой суммой
Никому не понятных снов и дурных привычек,
Складом колец на дне пристяжной сумки.
Обними меня, если это пока не сложно,
Если зеркало врёт, особенно ближе к ночи.
Я - хороший пример, вид удалой дичи:
Здесь какую мину в последнем бою ни скорчи,
Всё равно получится деланно и комично -
Не томи, надевая ботинки в родной прихожей.
Тот, что смотрит на нас сверху, не видит разниц
Цвета кожи и тембра голоса, смысла действий.
Он кладет надежду каждому в тонкий ранец
В невозможном начале детства,
А теперь время - дело, время равнять счёты,
Сбереги отпечаток ладони моей под курткой.
Зажигая зарницы, встаёт городское утро.
Если все мы - солдатики, сделай меня почётным,
Погляди, я не плачу, не требую - я прошу.
Я иду, и мечта живёт за моим плечом,
Необъятным, ещё не раскрывшимся парашютом.
Постигая порог мысли, усталость мышцы,
Между прочим и личным, между судьбой и лишним,
Мы играли, играли, недоиграв - вышли.
Нами строили, мерили, недотерпев - вычли.
Остается висеть в блокноте большой суммой
Никому не понятных снов и дурных привычек,
Складом колец на дне пристяжной сумки.
Обними меня, если это пока не сложно,
Если зеркало врёт, особенно ближе к ночи.
Я - хороший пример, вид удалой дичи:
Здесь какую мину в последнем бою ни скорчи,
Всё равно получится деланно и комично -
Не томи, надевая ботинки в родной прихожей.
Тот, что смотрит на нас сверху, не видит разниц
Цвета кожи и тембра голоса, смысла действий.
Он кладет надежду каждому в тонкий ранец
В невозможном начале детства,
А теперь время - дело, время равнять счёты,
Сбереги отпечаток ладони моей под курткой.
Зажигая зарницы, встаёт городское утро.
Если все мы - солдатики, сделай меня почётным,
Погляди, я не плачу, не требую - я прошу.
Я иду, и мечта живёт за моим плечом,
Необъятным, ещё не раскрывшимся парашютом.
воскресенье, 05 июля 2015
Секундомер
Ребятушки, Москва. На меня внезапно упало полсумки чехлов на Apple. Там всякие на айпад мини, на 5 и 5s, 6 и 6+... и еще на кого-то.
Посмотреть на них можно тут
Забрать можно у меня, завтра, на Китай-Городе. Часов с четырех усядусь в Шоколадницу. Пишите вк, звоните 8 985 385 57 75 - и я отдам вам бесхозных бедолаг!
Это бесплатно, большая часть как новенькая, некоторые слегка поцарапаны. Заберите, выкинуть жалко ведь.
Посмотреть на них можно тут
Забрать можно у меня, завтра, на Китай-Городе. Часов с четырех усядусь в Шоколадницу. Пишите вк, звоните 8 985 385 57 75 - и я отдам вам бесхозных бедолаг!
Это бесплатно, большая часть как новенькая, некоторые слегка поцарапаны. Заберите, выкинуть жалко ведь.
пятница, 03 июля 2015
Секундомер
Сегодня был удивительный день.
Чудесная Маша Каппаро нашла для фотосъемки не просто необычный дворик, как я просила, а настоящий выход в другую реальность.
Когда я, Маша и ее помощница Ирина пришли "знакомиться с локацией", первым нам навстречу выскочил ниндзя лет семи с двумя игрушечными саями, и потребовал назваться. Мы сообщили, куда путь держим, выпросили разрешение пофотографироваться... Оказалось, что мальчика зовут Гриша. Гришины волосы были по-летнему выкрашены почти во все цвета радуги. Красила мама. Гришин папа вышел во двор, чтобы повесить дартс, а заодно объяснил нам, где купить батарейки для "севшей" светотехники.
-Только отойдите подальше! - посоветовал мальчик, хватая протянутый папой дротик,- Чтобы мы случайно вас не застрелили!
Мы сказали спасибо. А еще сказали, что все понимаем и очень хотим жить. И смеялись. И отошли подальше. И нас не застрелили.
И это было прекрасно!
Чудесная Маша Каппаро нашла для фотосъемки не просто необычный дворик, как я просила, а настоящий выход в другую реальность.
Когда я, Маша и ее помощница Ирина пришли "знакомиться с локацией", первым нам навстречу выскочил ниндзя лет семи с двумя игрушечными саями, и потребовал назваться. Мы сообщили, куда путь держим, выпросили разрешение пофотографироваться... Оказалось, что мальчика зовут Гриша. Гришины волосы были по-летнему выкрашены почти во все цвета радуги. Красила мама. Гришин папа вышел во двор, чтобы повесить дартс, а заодно объяснил нам, где купить батарейки для "севшей" светотехники.
-Только отойдите подальше! - посоветовал мальчик, хватая протянутый папой дротик,- Чтобы мы случайно вас не застрелили!
Мы сказали спасибо. А еще сказали, что все понимаем и очень хотим жить. И смеялись. И отошли подальше. И нас не застрелили.
И это было прекрасно!
четверг, 02 июля 2015
Секундомер
Человека, который стоит рядом со мной на этом фото, зовут Володя Лапшин. И он бесстрашный!
Володя живет в городе Сыктывкар. Это довольно далеко от Москвы и Питера, но он привозит в свой родной город поэтов и музыкантов не только из обеих столиц. Со всей России артисты приезжают в Володин бар, чтобы читать, играть, петь для чудесных людей, которые живут в этом замечательном - хоть и далеком - городе.
Володя не делает фестивалей с тонной непонятных людей - "лишь бы кого привели". Он делает красивые сольные и парные концерты. Черт, это круто!
В этом году я слетала в Сыктывкар, влюбилась в Володин бар и чудесных людей, которые там были. Спасибо! Как прекрасно, что в нашем мире есть люди, которым не слабо заниматься искусством и помогать искусству быть.
Это невероятно, безумно греет.

Володя живет в городе Сыктывкар. Это довольно далеко от Москвы и Питера, но он привозит в свой родной город поэтов и музыкантов не только из обеих столиц. Со всей России артисты приезжают в Володин бар, чтобы читать, играть, петь для чудесных людей, которые живут в этом замечательном - хоть и далеком - городе.
Володя не делает фестивалей с тонной непонятных людей - "лишь бы кого привели". Он делает красивые сольные и парные концерты. Черт, это круто!
В этом году я слетала в Сыктывкар, влюбилась в Володин бар и чудесных людей, которые там были. Спасибо! Как прекрасно, что в нашем мире есть люди, которым не слабо заниматься искусством и помогать искусству быть.
Это невероятно, безумно греет.

Секундомер
Тепло. На скамейках смеются.
Сигналят пустые такси.
Щербатое белое блюдце
В синеющем небе висит.
О чём, говори, волноваться:
Неделя закончится вальсом,
Пройдёт голова и печаль.
Листай рукописные вести -
В твоём запылённом подъезде
Повсюду теперь без ключа.
Спасибо, что все невредимы.
И не находили пока
На белой ладошке ундины
Следы ни чьего номерка,
Что вьются весёлые тени.
Живи в человеческом теле,
Не лезь из него за пустяк.
А хочется вспомнить о ком-то,
Запрятанном в памяти комнат,
Когда-то бывавшем в гостях.
-А если ещё успеваю?
Вагон, переполненный маем,
Уходит по кромке листа.
Смеются на улице громче,
И голос знакомый, и точно,
И комната снова пуста.
Шагаешь - трясина по пояс.
Качнётся осиновый свод,
Ундинин покажется волос.
И молнии маленький поезд
Нагрудный карман расстегнёт.
Сигналят пустые такси.
Щербатое белое блюдце
В синеющем небе висит.
О чём, говори, волноваться:
Неделя закончится вальсом,
Пройдёт голова и печаль.
Листай рукописные вести -
В твоём запылённом подъезде
Повсюду теперь без ключа.
Спасибо, что все невредимы.
И не находили пока
На белой ладошке ундины
Следы ни чьего номерка,
Что вьются весёлые тени.
Живи в человеческом теле,
Не лезь из него за пустяк.
А хочется вспомнить о ком-то,
Запрятанном в памяти комнат,
Когда-то бывавшем в гостях.
-А если ещё успеваю?
Вагон, переполненный маем,
Уходит по кромке листа.
Смеются на улице громче,
И голос знакомый, и точно,
И комната снова пуста.
Шагаешь - трясина по пояс.
Качнётся осиновый свод,
Ундинин покажется волос.
И молнии маленький поезд
Нагрудный карман расстегнёт.
вторник, 30 июня 2015
Секундомер
Хочешь, я нарисую тебе море? – спросила ты и я сразу понял, что очень хочу.
Я никогда не видел моря и оно представлялось мне чем-то необыкновенным, огромным и недоступным простому пониманию. Разве что иногда я получал открытки с изображением моря, но на открытках оно казалось мне глянцевым и как-то слишком маленьким, да и к тому же, на мозаичном боку ялтинской коробочки-дома я разочарованно обнаруживал: «мосполиграф». А настоящего моря я никогда не видел.
- Конечно, - сказал я, - Очень хочу. А чем?
читать дальше
Я никогда не видел моря и оно представлялось мне чем-то необыкновенным, огромным и недоступным простому пониманию. Разве что иногда я получал открытки с изображением моря, но на открытках оно казалось мне глянцевым и как-то слишком маленьким, да и к тому же, на мозаичном боку ялтинской коробочки-дома я разочарованно обнаруживал: «мосполиграф». А настоящего моря я никогда не видел.
- Конечно, - сказал я, - Очень хочу. А чем?
читать дальше
понедельник, 29 июня 2015
Секундомер
Кот и Слон сидели под Большим Мостом и смотрели на звёзды.
Большой Мост был большим как раз настолько, чтобы загораживать всё, чего не хочется видеть, и не загораживать то, на что приятно посмотреть, сидя под утро вдвоём на свежем воздухе. Кот знал Слона уже целых три года, Слон знал Кота всю жизнь, и от этого они хорошо понимали друг друга. Даже в тех вещах, которых другие звери вообще понять не могли.
Слон любил Звезду.
Он всегда отличал её от других звёзд, даже если она нарочно появлялась на небе совсем не с той стороны и сияла совсем чужим светом. Слон распахивал большие глаза, узнавал Звезду и долго смотрел наверх, пораженный её красотой. Кот говорил, что все звёзды глупые, хоть и красивые, но Слон печально шевелил ухом и опускал ресницы, и тогда Кот осторожно предполагал, что в Слоновой звезде наверняка есть что-нибудь особенное.
- Может быть, я не дорос ещё - понимать звезды, - улыбался Кот, и в вертикальных зрачках отражалось огромное небо.
Слон улыбался в ответ, не поворачивая головы, и тянулся хоботом вверх. Он хотел погладить Звезду.
Звезда не обращала внимания. Она сияла холодно и безразлично, изредка меняя оттенок, и на две разноцветные точки под самым Большим Мостом, которые были Слон и Кот, даже не глядела.
Слон не отчаивался. То есть грустил немного, конечно, и бродил, не разбирая дороги, и несколько раз печально трубил, запрокидывая голову, но после всё равно возвращался под Большой Мост, и Кот возвращался с ним. Слон верил в чудо и в то, что чудо приходит с неба, а Кот просто любил посидеть со Слоном под Большим Мостом в тот самый момент, когда Ночь уже уходила, а Утро ещё не проснулось. Звёзды Кота не волновали, и пока Слон тянулся наверх, Кот вылизывал лапу и играл с пучком лунного света, вцепившимся в длинные синие стрелки травы.
И вот, когда солнце начинало понемногу раскрашивать небо, от горизонта вверх - оранжевым, розовым, красным и даже зелёным, Слон наконец опускал голову и говорил:
- Знаешь, Кот. Чудо - оно ведь есть. Поэтому я смотрю наверх и всё жду, когда хоть что-то изменится.
Смотрел на небо и улыбался.
- Я тоже, - говорил Кот.
И смотрел на Слона. И улыбался в ответ.
А на небе догорал понемногу свет утренних звёзд, рисовали узоры длиннопалые тонкие ветви, носились птицы и просыпалось Утро.

Большой Мост был большим как раз настолько, чтобы загораживать всё, чего не хочется видеть, и не загораживать то, на что приятно посмотреть, сидя под утро вдвоём на свежем воздухе. Кот знал Слона уже целых три года, Слон знал Кота всю жизнь, и от этого они хорошо понимали друг друга. Даже в тех вещах, которых другие звери вообще понять не могли.
Слон любил Звезду.
Он всегда отличал её от других звёзд, даже если она нарочно появлялась на небе совсем не с той стороны и сияла совсем чужим светом. Слон распахивал большие глаза, узнавал Звезду и долго смотрел наверх, пораженный её красотой. Кот говорил, что все звёзды глупые, хоть и красивые, но Слон печально шевелил ухом и опускал ресницы, и тогда Кот осторожно предполагал, что в Слоновой звезде наверняка есть что-нибудь особенное.
- Может быть, я не дорос ещё - понимать звезды, - улыбался Кот, и в вертикальных зрачках отражалось огромное небо.
Слон улыбался в ответ, не поворачивая головы, и тянулся хоботом вверх. Он хотел погладить Звезду.
Звезда не обращала внимания. Она сияла холодно и безразлично, изредка меняя оттенок, и на две разноцветные точки под самым Большим Мостом, которые были Слон и Кот, даже не глядела.
Слон не отчаивался. То есть грустил немного, конечно, и бродил, не разбирая дороги, и несколько раз печально трубил, запрокидывая голову, но после всё равно возвращался под Большой Мост, и Кот возвращался с ним. Слон верил в чудо и в то, что чудо приходит с неба, а Кот просто любил посидеть со Слоном под Большим Мостом в тот самый момент, когда Ночь уже уходила, а Утро ещё не проснулось. Звёзды Кота не волновали, и пока Слон тянулся наверх, Кот вылизывал лапу и играл с пучком лунного света, вцепившимся в длинные синие стрелки травы.
И вот, когда солнце начинало понемногу раскрашивать небо, от горизонта вверх - оранжевым, розовым, красным и даже зелёным, Слон наконец опускал голову и говорил:
- Знаешь, Кот. Чудо - оно ведь есть. Поэтому я смотрю наверх и всё жду, когда хоть что-то изменится.
Смотрел на небо и улыбался.
- Я тоже, - говорил Кот.
И смотрел на Слона. И улыбался в ответ.
А на небе догорал понемногу свет утренних звёзд, рисовали узоры длиннопалые тонкие ветви, носились птицы и просыпалось Утро.

суббота, 27 июня 2015
Секундомер
Жил однажды один Флейтист - Флейтист себе и Флейтист, ничего особенного. Был он немного гений, немного сволочь, почти что совсем красавец, и в совершенстве умел всё то, что Флейтистам в жизни необходимо: жарить курицу с макаронами, клеить барышень в день по две штуки, писать Прекрасные Партии К Любому Говну, собирать флейту за полсекунды в полную боевую готовность, а если что, злому врагу мог выбить глаз бутылкой от кока-колы.
читать дальше

читать дальше

пятница, 22 мая 2015
Секундомер
Хоть кто-то из пытавшихся восстановить режим, добивался успеха? Нет, серьезно: скоро я начну спать круглые сутки вместо того, чтобы жить. Двадцать четыре часа сонной болезни.
Даже наступление лета как-то ничего не меняет. Может, у всех так? Вроде бы нашелся человек, который готов поддерживать группу, в разгаре вгиковская сессия, вокруг кипит какой-то малопонятный движ... Такое ощущение, что звон в ушах мешает мне понимать, какой именно. Лит наводит тоску. Не хочется возвращаться в эти стены, но придется: надо выяснить, выкинут в конце концов, или какой-то черт опять поможет мне получить допуск к сессии и меня переведут-таки на заочку.
Все-таки нужно больше спать. И меньше думать о том, как паршиво на душе. Похоже, это взаимосвязано.
Даже наступление лета как-то ничего не меняет. Может, у всех так? Вроде бы нашелся человек, который готов поддерживать группу, в разгаре вгиковская сессия, вокруг кипит какой-то малопонятный движ... Такое ощущение, что звон в ушах мешает мне понимать, какой именно. Лит наводит тоску. Не хочется возвращаться в эти стены, но придется: надо выяснить, выкинут в конце концов, или какой-то черт опять поможет мне получить допуск к сессии и меня переведут-таки на заочку.
Все-таки нужно больше спать. И меньше думать о том, как паршиво на душе. Похоже, это взаимосвязано.
среда, 20 мая 2015
Секундомер
Странная штука. Почти не ощущаю течение времени, хотя всю жизнь его боялась - разве что в раннем детстве старалась не думать о нем. Мысль настигала меня только ночью, в постели, и я деревенела. Потом эта мысль растеклась по суткам и приобрела какой-то наркотический эффект. Может, сейчас этот эффект достиг своего апогея?
Начала понимать людей, которые заняты чем-то, чтобы не задумываться о чем-то другом. Можно разгружать вагоны, потому что хочешь танцевать, или бегать по утрам, потому что заново влюбился в собственную жену: главное - перебить чувство неловкости и разобраться, что с тобой вообще происходит. Но в этом очень тяжело не увязнуть.
Бывает, что - р-раз!- наступает момент, когда снова нужно добиваться. Всего. Всех. Заново.
Так пан я или пропал?..

Начала понимать людей, которые заняты чем-то, чтобы не задумываться о чем-то другом. Можно разгружать вагоны, потому что хочешь танцевать, или бегать по утрам, потому что заново влюбился в собственную жену: главное - перебить чувство неловкости и разобраться, что с тобой вообще происходит. Но в этом очень тяжело не увязнуть.
Бывает, что - р-раз!- наступает момент, когда снова нужно добиваться. Всего. Всех. Заново.
Так пан я или пропал?..

понедельник, 16 февраля 2015
Секундомер
Вечер лопнул по шву, выплеснулся грозой -
Замирай, становись дыханием мокрых стен.
Или гулко шагай, держа разноцветный зонт
Полукруглым щитом в грохочущей темноте.
Расцветает у фонарей водяная взвесь,
Стрелки молнии скулам улиц меняют масть.
Если где-то возможно родиться, то только здесь,
Чтобы после никто не знал над тобой власть:
На любом пейзаже всесильной твоей рукой
Обозначены след подошвы и россыпь брызг.
Ты глотаешь ливень, как тёплое молоко,
И глядишь, как струится краска с мольберта вниз.
Только там, где плывёт облаков золотистый пух,
Где закапал рассвет ткань твоего холста,
Ты роняешь вздох, не спеша переводишь дух,
По слогам вынимаешь слова из немого рта,
И с большим Петербургом вместе, читаешь вслух.
И целует бездна край твоего зонта.
Художник: Iver N.

Замирай, становись дыханием мокрых стен.
Или гулко шагай, держа разноцветный зонт
Полукруглым щитом в грохочущей темноте.
Расцветает у фонарей водяная взвесь,
Стрелки молнии скулам улиц меняют масть.
Если где-то возможно родиться, то только здесь,
Чтобы после никто не знал над тобой власть:
На любом пейзаже всесильной твоей рукой
Обозначены след подошвы и россыпь брызг.
Ты глотаешь ливень, как тёплое молоко,
И глядишь, как струится краска с мольберта вниз.
Только там, где плывёт облаков золотистый пух,
Где закапал рассвет ткань твоего холста,
Ты роняешь вздох, не спеша переводишь дух,
По слогам вынимаешь слова из немого рта,
И с большим Петербургом вместе, читаешь вслух.
И целует бездна край твоего зонта.
Художник: Iver N.

вторник, 30 сентября 2014
Секундомер
Нереально, невыносимо, невозможно болит горло.
Ну почему каждый раз, когда я собираюсь сдавать экзамены, происходит именно это? Теперь я болею, чувствую себя виноватой, не могу петь на репетициях и ругаюсь на все вокруг. Я буду страшно дышать на преподавателей через зеленый медицинский намордник. Я буду сипеть. И я не буду выздоравливать, потому что больной организм хочет покою, а я ему покою дать не могу. Никак. Не тот момент.
Срочные поиски басиста (в группе ожидаемо минус один) плюсуют больное горло как нельзя кстати. Пожалуй, это самое осеннее из всех осенних состояний: хожу в теплых ботиночках, молчу, много читаю, сонная и в поиске. И на восемьдесят процентов состою из горячего чая.
Прекрасно.
Осталась перестать кашять, как туберкулезник - и золотой ключик у нас в кармане.

Ну почему каждый раз, когда я собираюсь сдавать экзамены, происходит именно это? Теперь я болею, чувствую себя виноватой, не могу петь на репетициях и ругаюсь на все вокруг. Я буду страшно дышать на преподавателей через зеленый медицинский намордник. Я буду сипеть. И я не буду выздоравливать, потому что больной организм хочет покою, а я ему покою дать не могу. Никак. Не тот момент.
Срочные поиски басиста (в группе ожидаемо минус один) плюсуют больное горло как нельзя кстати. Пожалуй, это самое осеннее из всех осенних состояний: хожу в теплых ботиночках, молчу, много читаю, сонная и в поиске. И на восемьдесят процентов состою из горячего чая.
Прекрасно.
Осталась перестать кашять, как туберкулезник - и золотой ключик у нас в кармане.

суббота, 13 сентября 2014
Секундомер
О, да, господа. Сегодня я несу свой голодный желудок и тощие кости на Рязанский проспект, чтобы вытрясти немного денег из собственного ехидства. В смысле побыть ведущей.
Рок-н-ролльная вечеринка. Звучит неплохо, но координатор Таточка предупредила, что будет баба в трусах и фраке. И байкеры. И если вторых я не боюсь ни капли, то первая напугала сразу же, и этому были причины, зачем мне вас обманывать.
Впрочем, веселое местечко, где мне предстоит церебральная содомия во имя меркантильных целей, привлекает возможностью курить, нереально вкусным пивом, фирменными коктейлями и прочими ужасными вещами. Так что Хэнк Муди внутри моей головы сегодня ликует.
Девицы в трусах, рок-н-ролл, байкеры, алкоголь, возможность курить и цинично высказываться за деньги.
Да, кажется, Хэнк действительно был бы счастлив на моем месте.

Рок-н-ролльная вечеринка. Звучит неплохо, но координатор Таточка предупредила, что будет баба в трусах и фраке. И байкеры. И если вторых я не боюсь ни капли, то первая напугала сразу же, и этому были причины, зачем мне вас обманывать.
Впрочем, веселое местечко, где мне предстоит церебральная содомия во имя меркантильных целей, привлекает возможностью курить, нереально вкусным пивом, фирменными коктейлями и прочими ужасными вещами. Так что Хэнк Муди внутри моей головы сегодня ликует.
Девицы в трусах, рок-н-ролл, байкеры, алкоголь, возможность курить и цинично высказываться за деньги.
Да, кажется, Хэнк действительно был бы счастлив на моем месте.

четверг, 21 августа 2014
Секундомер
Просто повод задуматься: бродишь себе и пишешь,
Подмечаешь всякую трогательную небыль,
А в соседнем доме, где-то под низкой крышей,
Есть с десяток таких же. Дышат, тревожат небо.
Это просто задачка - пересчитай, сколько
Удивительных встретишь, пока добредёшь к бару.
Вещий голос разбит в миллион саднящих осколков,
Разноцветных бликов, капель большого дара.
Почему ты остался один посреди зовущих?
Почему ты отдельно от всей этой коммуналки?
Почему тебя слышно в грозу, почему ты лучше
Прочих передаешь пульсирующий сигнал?
По дороге в аптеку, в киоск, на пустом перроне,
Захлебнувшись от горя, в забеге по съёмным квартирам,
Прожигая себя алкоголем, в поту и в коме -
Если Бог однажды услышал тебя и понял,
Одного из толпы, услышал тебя и понял -
Никогда, пожалуйста, не прерывай эфира.

Подмечаешь всякую трогательную небыль,
А в соседнем доме, где-то под низкой крышей,
Есть с десяток таких же. Дышат, тревожат небо.
Это просто задачка - пересчитай, сколько
Удивительных встретишь, пока добредёшь к бару.
Вещий голос разбит в миллион саднящих осколков,
Разноцветных бликов, капель большого дара.
Почему ты остался один посреди зовущих?
Почему ты отдельно от всей этой коммуналки?
Почему тебя слышно в грозу, почему ты лучше
Прочих передаешь пульсирующий сигнал?
По дороге в аптеку, в киоск, на пустом перроне,
Захлебнувшись от горя, в забеге по съёмным квартирам,
Прожигая себя алкоголем, в поту и в коме -
Если Бог однажды услышал тебя и понял,
Одного из толпы, услышал тебя и понял -
Никогда, пожалуйста, не прерывай эфира.

среда, 20 августа 2014
Секундомер
Я закончила два стихотворения за одну ночь. Я умничка. Меня нужно похвалить и печеньку.
Можно сколько угодно говорить, что это все глупости, что надо быть целиковым и самоценным, крутым до отвратительности и все такое.
Но, честное слово. Я успею побыть вот всей этой гадостью, у меня на это целый день.
А когда я устала, потому что завершила большую творческую работу - я хочу печеньку.
Простое такое счастье.

Можно сколько угодно говорить, что это все глупости, что надо быть целиковым и самоценным, крутым до отвратительности и все такое.
Но, честное слово. Я успею побыть вот всей этой гадостью, у меня на это целый день.
А когда я устала, потому что завершила большую творческую работу - я хочу печеньку.
Простое такое счастье.
